Dum spiro, spero
-Как – вы – сюда – попали?! – с какой-то обидой выкрикнул Смоук. Он и Саб-Зиро за долю мгновения сумели принять боевую позицию, но саднящее ощущение несправедливости пылало уксусной эссенцией в открытой ране.
читать дальше-Неверная дверь, - с тоской шепнул Саб-Зиро.
Посреди запустевшего «люкса» возвышались три фигуры.
Гончая, Сектор и Сайрэкс.
-Как? – Гончая сняла маску цвета прелой листвы. Скуластое некрасивое ее лицо отображало торжество, узкие бусинки глазок поблескивали. – Я не теряю след, Смоук.
Сектор и Сайрэкс шагнули к беглецам.
(миновали преисподнюю, бредя по ленте Мебиуса – выхода нет)
-Что ж, - выступил вперед Саб-Зиро. – Трое против двоих – вы принимаете бой?.. Мне известны планы Клана.
-Что тебе известно? – засмеялся Сектор.
-Кибернетизация, - выплюнул Саб-Зиро, будто слово было тарантулом.
Пыль взметнулась, поразительно красивая в рассветном тумане. Это Сайрэкс зачем-то разломал ногой антикварный шкафчик, щепки разлетелись по полу.
-Мы пришли вернуть вас в Лин Куэй, - объявил желтый ниндзя. – Воля Мастера – воля богов, и не вам перечить ему.
Гончая кивнула. Прядь тусклых волос упала на переносицу, и Саб-Зиро подумал, что сейчас она почти прелестна… Приблизительно аналогичным Сирене очарованием чужой обреченности.
Еще один коллекционер зомби.
-Ты так боишься автоматики? – прищурилась Гончая. – Я-то думала, что принесу тебе хорошие вести: ты ТОЖЕ выбран на трансформацию, не только твой дымящийся друг. Вы не расстанетесь.
-О, я в восторге, - сардонически гримасничал Смоук. – Отберете души, зато не разлучите… спасибо, мы с Ледышкой лучше дальше... так…
-Мастер готов простить вашу трусость, - Гончая поиграла тесаком. Сайрэкс и Сектор напряглись. Впрочем, Саб-Зиро и Смоук аналогично ожидали битвы. Еще одной, устало отметил Саб-Зиро. Перебор.
-И даже облагодетельствовать вечной жизнью, - женщина-ниндзя словно сообщала о награде.
-Существованием, - уточнили Смоук и Саб-Зиро хором.
-Жизнью. Разве вы не ведаете о Проклятии Посвященных?
-Проклятии? - Смоук усмехнулся уголком губы. – Ну да – воспитываться в Лин Куэй. В этой тюрьме-особо-строгого-режима, а потом служить Мастеру.
Саб-Зиро глянул на друга с мимолетным изумлением… и одобрением. Смоук всегда относился к смирившимся, бунтаря изображал он. Контрастом его собственному брату.
Но Смоука «Ледышка» перекроил.
-Не совсем, Смоук, - Гончая сократила расстояние еще на дюйм. Как следствие, температура в пыльном «люксе» упала градусов на шесть. Вокруг запястьев Саб-Зиро вилась миниатюрная копия вьюги. – Разве ты никогда не читал о судьбе Посвященного Стихии.
-Говори же! – сухо потребовал Саб-Зиро.
-Сила не дается даром, - Гончая обращалась к обоим, но неотличимые от радужки зрачки ее сверлили Саб-Зиро. – Стихия с годами поглощает… втягивает внутрь Посвященного… Человек сам по себе – совершенен, ибо он – гармония, Посвященный же отрекается от остальных элементов. И кара страшна. Саб-Зиро?
Имя прозвучало сигналом погружения в транс.
(летний полдень… дети так наслаждаются золотистыми лучами, только он – будто испаряется, и каждый клочок солнца – исполинский, золотой, всемогущий – причиняет страдания…)
(когда же вернется зима?)
Он полагал, что неприязнь к теплу – нормальное явление для Посвященного Холода. К тому же, с возрастом он научился преодолевать неудобство.
-…Научился, - веки Саб-Зиро затрепетали. Вернулся.
-Неправда, - очень белые зубы, действительно напоминающие собачьи клыки, мелькнули из-под сухих губ. – Напротив, Холод все глубже и глубже забирает тебя, отдаляя от Элемента Огня. Сейчас тебе слегка не по себе на солнцепеке – и все. Но потом твое измененное Посвящением естество станет требовать все более низких температур, и однажды твоя выносливость сломается – ты не сумеешь далее переносить не-холод. И вот – ты рассыплешься на крохотные кристаллики льда, ибо в тебе не останется ничего, кроме него… Как тебе такая перспектива, Мастер Холода? Могу добавить, что ты вряд ли доживешь до пятидесяти лет.
Гончая перекинулась на Смоука.
-А, Мастер Дыма? – тесак описал финт перед носом. – Как ты полагаешь, ЧТО есть твоя «завеса»?
-Камуфляж, - буркнул Смоук.
-Нет. Развоплощение – вот как называется. С годами ты потеряешь плоть, и та легкость, которую ты обожаешь - даром твоей Стихии – обернется вот таким лезвием, - снова отблеск тесака. – Ты растаешь. Медленно. Возможно, мучительно… атомы и молекулы, лишенные притяжения будут покидать орбиты, через пятнадцать лет твоя кожа сделается прозрачной, еще через пять – ты уподобишься матовому стеклу. Ты истончишься, подобно древнему пергаменту, и в твой гроб не положат даже кристалликов снега – ведь ты попросту рассеешься… как дым.
Гончая рассмеялась собственному каламбуру.
-Ну же, ребята. Избежать страшной участи – просто. Надо лишь обмануть Стихию, довериться современной науке. Поверьте, Лин-Куэй давно искал способа продлить жизнь своим воинам. Никому не нравилось наблюдать, как с Мастерами Огня происходит аутодафе, как Посвященные Земли гниют заживо, как Бойцы Воды растекаются мутными лужицами. Ответом оказалась механизация, фактически вечная жизнь…
-В обмен на душу и разум, - тихо пробормотал Саб-Зиро. – Я предпочел бы искрошиться замороженной фигурой, чем вечно быть… марионеткой.
-Аналогично, - Смоук закашлялся.
Оба испытывали замешательство, сравнимое с черной дырой. Они играли со смертью с детства, но всегда ожидали, что погибнут в бою – чего еще надо совершенному убийце?
А не от собственных Стихий.
«Брат знал о проклятии», - Саб-Зиро закусил губу. – «Знал».
(-Посмотри, я заморозил деревяшку! – он бежит к единственному, кто любил его в неприветливом Клане. Он счастлив, как только бывают счастливы семилетние мальчуганы, добившиеся заветной цели. – Я совсем как ты!
Тот поворачивается. Лицо под маской, но в темно-карей сетчатке корчатся кляксы ужаса. Ужас воздвигается, подобно цунами:
-Нет. Ты. Не…
Подросток в черно-синей одежде плюхается в песок – так неловко для гибкого ученика-ниндзя, что малыш роняет заветный замороженный кусок древесины, и серебристые осколки покрываются почвой и камешками. Подросток стискивает виски, и сиреневые от мороза-константы ногти белеют.
Малышу охота заплакать, обидеться… ведь он так старался. Почему брат не хвалит, почему он похож на раненого крольчонка, которого жестокие мальчишки Лин Куэй позавчера истыкали заостренными палками?
Почему?
-Холод… конечно, они не ошибаются, - шепчет брат, и губы его горячие-горячие - пугающие.
Потом брат вскакивает, и убегает прочь, не оглядываясь на малыша. К последнему уже скользит змеиной тенью Наставница Веном, Мастер Яда…)
-Мастер Гончая, - учтиво обратился Сектор. – Нам пора.
-Сейчас, - она не обернулась. – Итак, ТЕПЕРЬ вы согласны? Лин Куэй желает вам добра. Юношеский максимализм – это мило, но вряд ли его столь избыточно в убийцах… За мной.
-Нет, - говорил Саб-Зиро, безумно наслаждаясь вьющимся вокруг предплечий, в пульсе и сухожилиях Холодом.
Заберет себе – и пускай.
-Было бы нечестно – овладеть Силой и не платить, - продолжал он. – Цена стоит того. Я выбираю судьбу Посвященного. Я – не подлец. Обманывать Стихию – против Чести. Оставь меня, Гончая, я не вернусь в Лин Куэй, я отказываюсь трансформироваться в робота.
-Ледышка прав, - Смоук выложил из колечек дыма иероглиф отречения. – Коль Воздух избрал меня – надо принимать сполна. Я с ним.
-Великолепно, - кивнула Гончая. – На разум воздействовать не удалось, что ж… Сектор, Сайрэкс. Взять их.
Желтый и красный ниндзя подскочили к упрямцам. Сама Гончая присоединилась к драке, и ее тесак прошелся по голеностопному суставу Смоука. Он зашипел, шибанул гарпуном в Мастера Поиска, пробив той плечо насквозь.
Сектор полыхнул огнем. Огонь пах металлом. Расшибся об ответный выпад Саб-Зиро. Со стороны столкновение враждующих Элементов смотрелось роскошным фейерверком… но оценивать его было некому. Сектор набросился на ненавистного еще с первого раза соперника со звериным рычанием, нанося серию ударов в солнечное сплетение, последний блокировать Саб-Зиро не удалось: кислотная сеть Сайрэкса опутала его.
Он провалялся несколько ирреально долгих милисекунд, считая кислотные ожоги.
Вскочил.
Ему удалось сорвать едкую субстанцию, подставить подкат-подножку Сектору. Тот с нечленораздельным воплем опрокинулся на спину, проехался по предупредительно обращенному в каток полу, и растянулся под кроватью.
Сайрэкс швырнул еще одну сеть, но Саб-Зиро увернулся. Тем временем, Смоук, справившийся с Гончей, воткнул гарпун в поясницу желтого ниндзя. И зря: желтый притянул Смоука к себе, двинул локтем в живот. Смоук согнулся пополам.
-Черт…
Прыжок-апперкот, больше напоминающий акробатический трюк в цирке, исполненный Саб-Зиро, привел в негодность Сайрэкса.
Гончая очнулась. Подняв над головой злосчастный телевизор, как символ возмездия мятежникам, она двинулась на них. Каток не задерживал ее, и она точно мелькала сразу в нескольких местах.
-Я – не – могу – засечь! – прокричал Саб-Зиро.
-И я!
В Саб-Зиро полетел тесак, он уклонился от него.
-Смоук, сзади!
Телевизор вознесся над затылком. Дым и пыль образовывали завесу, но клыкастая ухмылка Гончей бело рефлектировала все лучи рассвета.
Раздался взрыв.
Плотная вата мрака воспринималась не смертью. Смерть – это острое, колючее. Данный кокон скорее ассоциировался со сном… в конце концов, он бодрствовал уже две ночи и день, постоянно с кем-то сражаясь. Не так легко и для ниндзя.
Но проснуться – несложно. Надо только заставить себя.
Просыпаться не хотелось. Ощущение расслабленных мышц, утомленных тяжелым походом, идентифицировалось как приятное. Еще немного поспать… чуть-чуть.
Усилием воли Саб-Зиро стряхнул сон. Зажмурился: солнце набросилось на него, точно голодный шакал.
Уже день, - он взглянул на небо. – Около двенадцати часов… Где я?
И где Смоук?
И где охотники Лин Куэй? Гончая, Сектор, Сайрэкс…
Он вскочил на ноги, оценивая возможное поле битвы.
Совершенно не узнавал места. Не город Смерти, но и не Лин Куэй. Широкое шоссе, простирающееся меж двух линий горизонта, песок, степная растительность. Тоскливый пейзаж.
Смоук обнаружился в паре метрах от самого Саб-Зиро. Он лежал лицом вниз, скорчившись, подобно зародышу.
В некоторой тревоге Саб-Зиро нагнулся к другу, пощупал пульс на шее. Живой, успокоено отметил он. Тоже спит…
-С добрым утром, - он охладил руки на несколько градусов. Достаточно, чтобы Смоук описал кульбит, и чуть не врезал Саб-Зиро в переносицу.
-Гончая? Сектор…? Ледышка, что…
-Понятия не имею, - пожал плечами Саб-Зиро. – Последнее, что я помню в месте Смерти – это Гончую с телевизором.
-И взрыв, - добавил Смоук, стряхивая налипший песок с окровавленной одежды. Он хотел уже бежать – невесомо, как всегда. И вдруг оступился. – Ч-черт… Нога…
Он присел на череповидный камень, снял драный сапог. Вместе с Саб-Зиро осмотрел нанесенную Гончей рану.
-Чертов тесак, - высказался Смоук.
-Кость не повреждена, но прихрамывать будешь несколько дней, - подытожил Саб-Зиро. – Я наложу ледяные «бинты», немного больно, но защитит от сепсиса.
Опыт жуткой темницы пригождается, подумал он.
Смоук вздрогнул от прикосновения мороза к открытому порезу. Удивительно: «бинт» не таял.
-Ловко, - хмыкнул он.
-Идти сумеешь? – Саб-Зиро с неприязнью к солнцу прикрыл лоб «козырьком». Все-таки лед – отнюдь не вечная структура. Особенно в июльской степи.
-Угу, - Смоук поднялся, попробовал пошагать. Хромота незначительна. – Так что же случилось в «люксе»? Гончая хотела обрушить мне на затылок тот телевизор, а потом?..
-Понятия не имею, - повторил Саб-Зиро. – Они… исчезли. А дальше - я понял, что сплю. И проснулся.
-Восхитительно. Телепортировались неизвестно куда…
-Надеюсь, не в Не-Мир, - тихо пробормотал Саб-Зиро, с недоверием осматривая асфальтированное шоссе и чахлые растения.
Смоук втянул в легкие воздух:
-Нет. Это цивилизация, Ледышка, - искра насмешки вспыхнула в его заявлении. – Пахнет бензином, всякой химией… Могу обрадовать: мы не так и далеко от обитаемых территорий.
Саб-Зиро не без ехидства помянул, что нечто аналогичное обещал Смоук перед их визитом в Место Смерти… но тактично промолчал.
Они побрели вдоль шоссе – гораздо медленнее, чем сутки назад. Сказывалась усталость, раны… и отсутствие погони. Лин-Куэй могущественны, но теперь они ТОЧНО потеряли их. Данную мысль не без торжества высказал Смоук после затяжной паузы.
-Да, хорошо бы забыть о них навсегда, - ответил Саб-Зиро, сминая пепел «они-все-равно-доберутся». Гончая не бросает след… но пока они в безопасности. Даже Клану сверхлюдей не так просто шутить с магией телепортации.
Саб-Зиро пригладил взъерошенные волосы. В ушах позванивали слова Гончей о Проклятье… Почему-то теперь он припомнил еще один эпизод. Из тех, что числились в картотеке «до-моей-сознательной-жизни».
Происшествие вело к термину «Рождество». Праздник, фактически неизвестный взрослому Саб-Зиро, неизвестный в стране, где он жил двадцать два года из двадцати четырех, но тщательно хранимый его матерью – не-китаянкой.
Праздник, обожаемый братом – ибо восхвалялась вожделенная Зима, а старший сын Саб-Зиро Четвертого уже показал свою… Необычность.
Младшему как раз исполнилось два.
Брат взял его в горы, где снег был – миром, вселенной - белой и всепоглощающей. Вряд ли родители разрешили ему это, но «страх» и «мороз» у будущего Мастера Льда являлись диаметрально противолежащими понятиями.
Брат обещал «подарок». Самый лучший.
Малыш поверил.
Темнело. Сумерки подкрались резко, будто небо перевернули с голубой завесы на фиолетово-черную. Они блуждали в бесконечно бело-лазурном с зеленью сосен, искрящемся великолепии… или кошмаре.
Малыш заплакал, умоляя брата вернуться домой.
Наверное, он пропищал что-то наподобие «мне холодно», потому что кофейные глаза десятилетнего мальчишки, старшего – отразили полярную звезду. Ледяную, целеустремленную и… бесчувственную.
«Холодно – тебе?» - смех. – «Снимай одежду!»
Он сорвал теплую шапку, потом куртку с малыша. Он раздел братишку догола, и приказал: «Ныряй в сугроб!»
Ошарашенный малыш не сопротивлялся.
Сначала вся кожа покрылась пупырышками, покраснела. Он заплакал. Ночь и холод стиснули его болезненными клещами, но брат – смеялся.
«Это круто!»
Круто… Круто…
Холод отступил.
Нет, принял.
Снег смыкался вокруг него, похожий на замки ангелов. Он не таял от их – его и брата – прикосновений, но и не причинял никакого зла.
Тогда он смеялся.
Они вернулись домой практически голые, радостные. Он побежал к матери, сообщить, что
(мама, снег – такой добрый… он любит меня, ма!)
Но мать упала на колени, обнимая его… Она искала признаки обморожения, признаки вреда…
Не находила.
И рыдала. Так исступленно-горько, что малыш захныкал тоже, а старший стоял в углу, угрюмый, непонимающий.
(я ведь сделал тебе подарок, правда? Я отдал тебе мой Холод…)
-Боги… я молила вас – одного заберите, но второго оставьте, - шептала женщина между истерическими всхлипываниями. – За что вы так покарали меня, Боги?.. За что?..
Рождественская елка перемигивалась свечами и электрическими огоньками, вкусно пахло пирогом и шоколадом, но женщина была безутешна, стирая с сыновей нетающие кристаллики снежинок, а муж ее сурово молчал, отвернувшись к окну.
За окном падал снег.
Через полтора месяца обоих братьев забрали в Лин Куэй.
-…Врут, скорее всего, - Смоук закончил фразу.
-Что? Извини, не расслышал, - Саб-Зиро возвратился в «сейчас», слегка пристыженный тем, что позволил воспоминаниям отвлечь его от действительности.
«Сейчас» - вот, что имеет значение. Первый урок ниндзя: нет вчера, нет завтра. Только сегодня.
-Врут, говорю. Про Проклятие… придумали, чтобы всех в киборгов перекроить.
-Нет. Не врут, - совпадение заставило его улыбнуться. Подобное слияние мыслей – высшая ступень дружбы… как же быстро они достигли ее. – Моя мать знала о нем, и брат тоже.
Он вкратце пересказал оба эпизода.
-Он так любил зиму, - Саб-Зиро запрокинул голову пронзительно-синим небесам и желтому солнцу. Точно надеясь обнаружить лиловый январский бархат вместо безапелляционной жары. – И подарил мне Стихию… но потом, похоже, сам возненавидел себя за это. Когда выведал, какая судьба ждет нас. И все-таки я не жалею, а ты?
-Нет, - уверенности не прозвучало. Чужие отрезки памяти вызвали его собственный. Связанный с Веном, Мастером Яда.
Ее смертью. Желто-зеленый «ивовый прутик» - Веном считалась лучшей убийцей Лин Куэй. Она плевалась смертельной гибридизацией токсинов кобры и каракурта. Прикосновение Веном к незащищенному телу вызывало тяжелую болезнь, к самой мелкой царапинке – гибель. Счетчик ее убийств зашкаливал за сотню.
Ей не исполнилось и сорока пяти, когда она умерла.
Мучительно. Она срывала с себя одежду, а тонкая коричневая кожа лопалась под напором дымящейся жидкости, слишком густой, чтобы быть кровью. Ее вены выхлестывались из плоти. Там, где субстанция соприкасалась с почвой, погибала вся растительность.
Мастер послал трех рабов, чтобы попытаться излечить Веном. Рабов снарядили в металлические доспехи, но яд проел и железо. Женщина-василиск убила и их.
Ее так и не удалось похоронить. А воздух в радиусе ста метров сделался отравленным. Лин Куэй обнесли зловещее место забором, и больше не говорили о Веном. Эпизод засекретили, и большинство странным образом позабыло о нем.
Но не Смоук.
-Ну, мы по крайней мере не сдохнем от собственного яда, - утешил Смоук. Саб-Зиро почему-то улыбнулся, точно друг выдал лучшую из шуток.
-Оставим это, Смоук. Я, признаться, и так не рассчитывал дожить до пятидесяти. Не та профессия. Главное – воспринимать не как Проклятие, а как плату… за Силу.
Зависла пауза.
-Я попробую, - в сторону сказал Смоук.
Больше к данной теме не возвращались.
читать дальше-Неверная дверь, - с тоской шепнул Саб-Зиро.
Посреди запустевшего «люкса» возвышались три фигуры.
Гончая, Сектор и Сайрэкс.
-Как? – Гончая сняла маску цвета прелой листвы. Скуластое некрасивое ее лицо отображало торжество, узкие бусинки глазок поблескивали. – Я не теряю след, Смоук.
Сектор и Сайрэкс шагнули к беглецам.
(миновали преисподнюю, бредя по ленте Мебиуса – выхода нет)
-Что ж, - выступил вперед Саб-Зиро. – Трое против двоих – вы принимаете бой?.. Мне известны планы Клана.
-Что тебе известно? – засмеялся Сектор.
-Кибернетизация, - выплюнул Саб-Зиро, будто слово было тарантулом.
Пыль взметнулась, поразительно красивая в рассветном тумане. Это Сайрэкс зачем-то разломал ногой антикварный шкафчик, щепки разлетелись по полу.
-Мы пришли вернуть вас в Лин Куэй, - объявил желтый ниндзя. – Воля Мастера – воля богов, и не вам перечить ему.
Гончая кивнула. Прядь тусклых волос упала на переносицу, и Саб-Зиро подумал, что сейчас она почти прелестна… Приблизительно аналогичным Сирене очарованием чужой обреченности.
Еще один коллекционер зомби.
-Ты так боишься автоматики? – прищурилась Гончая. – Я-то думала, что принесу тебе хорошие вести: ты ТОЖЕ выбран на трансформацию, не только твой дымящийся друг. Вы не расстанетесь.
-О, я в восторге, - сардонически гримасничал Смоук. – Отберете души, зато не разлучите… спасибо, мы с Ледышкой лучше дальше... так…
-Мастер готов простить вашу трусость, - Гончая поиграла тесаком. Сайрэкс и Сектор напряглись. Впрочем, Саб-Зиро и Смоук аналогично ожидали битвы. Еще одной, устало отметил Саб-Зиро. Перебор.
-И даже облагодетельствовать вечной жизнью, - женщина-ниндзя словно сообщала о награде.
-Существованием, - уточнили Смоук и Саб-Зиро хором.
-Жизнью. Разве вы не ведаете о Проклятии Посвященных?
-Проклятии? - Смоук усмехнулся уголком губы. – Ну да – воспитываться в Лин Куэй. В этой тюрьме-особо-строгого-режима, а потом служить Мастеру.
Саб-Зиро глянул на друга с мимолетным изумлением… и одобрением. Смоук всегда относился к смирившимся, бунтаря изображал он. Контрастом его собственному брату.
Но Смоука «Ледышка» перекроил.
-Не совсем, Смоук, - Гончая сократила расстояние еще на дюйм. Как следствие, температура в пыльном «люксе» упала градусов на шесть. Вокруг запястьев Саб-Зиро вилась миниатюрная копия вьюги. – Разве ты никогда не читал о судьбе Посвященного Стихии.
-Говори же! – сухо потребовал Саб-Зиро.
-Сила не дается даром, - Гончая обращалась к обоим, но неотличимые от радужки зрачки ее сверлили Саб-Зиро. – Стихия с годами поглощает… втягивает внутрь Посвященного… Человек сам по себе – совершенен, ибо он – гармония, Посвященный же отрекается от остальных элементов. И кара страшна. Саб-Зиро?
Имя прозвучало сигналом погружения в транс.
(летний полдень… дети так наслаждаются золотистыми лучами, только он – будто испаряется, и каждый клочок солнца – исполинский, золотой, всемогущий – причиняет страдания…)
(когда же вернется зима?)
Он полагал, что неприязнь к теплу – нормальное явление для Посвященного Холода. К тому же, с возрастом он научился преодолевать неудобство.
-…Научился, - веки Саб-Зиро затрепетали. Вернулся.
-Неправда, - очень белые зубы, действительно напоминающие собачьи клыки, мелькнули из-под сухих губ. – Напротив, Холод все глубже и глубже забирает тебя, отдаляя от Элемента Огня. Сейчас тебе слегка не по себе на солнцепеке – и все. Но потом твое измененное Посвящением естество станет требовать все более низких температур, и однажды твоя выносливость сломается – ты не сумеешь далее переносить не-холод. И вот – ты рассыплешься на крохотные кристаллики льда, ибо в тебе не останется ничего, кроме него… Как тебе такая перспектива, Мастер Холода? Могу добавить, что ты вряд ли доживешь до пятидесяти лет.
Гончая перекинулась на Смоука.
-А, Мастер Дыма? – тесак описал финт перед носом. – Как ты полагаешь, ЧТО есть твоя «завеса»?
-Камуфляж, - буркнул Смоук.
-Нет. Развоплощение – вот как называется. С годами ты потеряешь плоть, и та легкость, которую ты обожаешь - даром твоей Стихии – обернется вот таким лезвием, - снова отблеск тесака. – Ты растаешь. Медленно. Возможно, мучительно… атомы и молекулы, лишенные притяжения будут покидать орбиты, через пятнадцать лет твоя кожа сделается прозрачной, еще через пять – ты уподобишься матовому стеклу. Ты истончишься, подобно древнему пергаменту, и в твой гроб не положат даже кристалликов снега – ведь ты попросту рассеешься… как дым.
Гончая рассмеялась собственному каламбуру.
-Ну же, ребята. Избежать страшной участи – просто. Надо лишь обмануть Стихию, довериться современной науке. Поверьте, Лин-Куэй давно искал способа продлить жизнь своим воинам. Никому не нравилось наблюдать, как с Мастерами Огня происходит аутодафе, как Посвященные Земли гниют заживо, как Бойцы Воды растекаются мутными лужицами. Ответом оказалась механизация, фактически вечная жизнь…
-В обмен на душу и разум, - тихо пробормотал Саб-Зиро. – Я предпочел бы искрошиться замороженной фигурой, чем вечно быть… марионеткой.
-Аналогично, - Смоук закашлялся.
Оба испытывали замешательство, сравнимое с черной дырой. Они играли со смертью с детства, но всегда ожидали, что погибнут в бою – чего еще надо совершенному убийце?
А не от собственных Стихий.
«Брат знал о проклятии», - Саб-Зиро закусил губу. – «Знал».
(-Посмотри, я заморозил деревяшку! – он бежит к единственному, кто любил его в неприветливом Клане. Он счастлив, как только бывают счастливы семилетние мальчуганы, добившиеся заветной цели. – Я совсем как ты!
Тот поворачивается. Лицо под маской, но в темно-карей сетчатке корчатся кляксы ужаса. Ужас воздвигается, подобно цунами:
-Нет. Ты. Не…
Подросток в черно-синей одежде плюхается в песок – так неловко для гибкого ученика-ниндзя, что малыш роняет заветный замороженный кусок древесины, и серебристые осколки покрываются почвой и камешками. Подросток стискивает виски, и сиреневые от мороза-константы ногти белеют.
Малышу охота заплакать, обидеться… ведь он так старался. Почему брат не хвалит, почему он похож на раненого крольчонка, которого жестокие мальчишки Лин Куэй позавчера истыкали заостренными палками?
Почему?
-Холод… конечно, они не ошибаются, - шепчет брат, и губы его горячие-горячие - пугающие.
Потом брат вскакивает, и убегает прочь, не оглядываясь на малыша. К последнему уже скользит змеиной тенью Наставница Веном, Мастер Яда…)
-Мастер Гончая, - учтиво обратился Сектор. – Нам пора.
-Сейчас, - она не обернулась. – Итак, ТЕПЕРЬ вы согласны? Лин Куэй желает вам добра. Юношеский максимализм – это мило, но вряд ли его столь избыточно в убийцах… За мной.
-Нет, - говорил Саб-Зиро, безумно наслаждаясь вьющимся вокруг предплечий, в пульсе и сухожилиях Холодом.
Заберет себе – и пускай.
-Было бы нечестно – овладеть Силой и не платить, - продолжал он. – Цена стоит того. Я выбираю судьбу Посвященного. Я – не подлец. Обманывать Стихию – против Чести. Оставь меня, Гончая, я не вернусь в Лин Куэй, я отказываюсь трансформироваться в робота.
-Ледышка прав, - Смоук выложил из колечек дыма иероглиф отречения. – Коль Воздух избрал меня – надо принимать сполна. Я с ним.
-Великолепно, - кивнула Гончая. – На разум воздействовать не удалось, что ж… Сектор, Сайрэкс. Взять их.
Желтый и красный ниндзя подскочили к упрямцам. Сама Гончая присоединилась к драке, и ее тесак прошелся по голеностопному суставу Смоука. Он зашипел, шибанул гарпуном в Мастера Поиска, пробив той плечо насквозь.
Сектор полыхнул огнем. Огонь пах металлом. Расшибся об ответный выпад Саб-Зиро. Со стороны столкновение враждующих Элементов смотрелось роскошным фейерверком… но оценивать его было некому. Сектор набросился на ненавистного еще с первого раза соперника со звериным рычанием, нанося серию ударов в солнечное сплетение, последний блокировать Саб-Зиро не удалось: кислотная сеть Сайрэкса опутала его.
Он провалялся несколько ирреально долгих милисекунд, считая кислотные ожоги.
Вскочил.
Ему удалось сорвать едкую субстанцию, подставить подкат-подножку Сектору. Тот с нечленораздельным воплем опрокинулся на спину, проехался по предупредительно обращенному в каток полу, и растянулся под кроватью.
Сайрэкс швырнул еще одну сеть, но Саб-Зиро увернулся. Тем временем, Смоук, справившийся с Гончей, воткнул гарпун в поясницу желтого ниндзя. И зря: желтый притянул Смоука к себе, двинул локтем в живот. Смоук согнулся пополам.
-Черт…
Прыжок-апперкот, больше напоминающий акробатический трюк в цирке, исполненный Саб-Зиро, привел в негодность Сайрэкса.
Гончая очнулась. Подняв над головой злосчастный телевизор, как символ возмездия мятежникам, она двинулась на них. Каток не задерживал ее, и она точно мелькала сразу в нескольких местах.
-Я – не – могу – засечь! – прокричал Саб-Зиро.
-И я!
В Саб-Зиро полетел тесак, он уклонился от него.
-Смоук, сзади!
Телевизор вознесся над затылком. Дым и пыль образовывали завесу, но клыкастая ухмылка Гончей бело рефлектировала все лучи рассвета.
Раздался взрыв.
Плотная вата мрака воспринималась не смертью. Смерть – это острое, колючее. Данный кокон скорее ассоциировался со сном… в конце концов, он бодрствовал уже две ночи и день, постоянно с кем-то сражаясь. Не так легко и для ниндзя.
Но проснуться – несложно. Надо только заставить себя.
Просыпаться не хотелось. Ощущение расслабленных мышц, утомленных тяжелым походом, идентифицировалось как приятное. Еще немного поспать… чуть-чуть.
Усилием воли Саб-Зиро стряхнул сон. Зажмурился: солнце набросилось на него, точно голодный шакал.
Уже день, - он взглянул на небо. – Около двенадцати часов… Где я?
И где Смоук?
И где охотники Лин Куэй? Гончая, Сектор, Сайрэкс…
Он вскочил на ноги, оценивая возможное поле битвы.
Совершенно не узнавал места. Не город Смерти, но и не Лин Куэй. Широкое шоссе, простирающееся меж двух линий горизонта, песок, степная растительность. Тоскливый пейзаж.
Смоук обнаружился в паре метрах от самого Саб-Зиро. Он лежал лицом вниз, скорчившись, подобно зародышу.
В некоторой тревоге Саб-Зиро нагнулся к другу, пощупал пульс на шее. Живой, успокоено отметил он. Тоже спит…
-С добрым утром, - он охладил руки на несколько градусов. Достаточно, чтобы Смоук описал кульбит, и чуть не врезал Саб-Зиро в переносицу.
-Гончая? Сектор…? Ледышка, что…
-Понятия не имею, - пожал плечами Саб-Зиро. – Последнее, что я помню в месте Смерти – это Гончую с телевизором.
-И взрыв, - добавил Смоук, стряхивая налипший песок с окровавленной одежды. Он хотел уже бежать – невесомо, как всегда. И вдруг оступился. – Ч-черт… Нога…
Он присел на череповидный камень, снял драный сапог. Вместе с Саб-Зиро осмотрел нанесенную Гончей рану.
-Чертов тесак, - высказался Смоук.
-Кость не повреждена, но прихрамывать будешь несколько дней, - подытожил Саб-Зиро. – Я наложу ледяные «бинты», немного больно, но защитит от сепсиса.
Опыт жуткой темницы пригождается, подумал он.
Смоук вздрогнул от прикосновения мороза к открытому порезу. Удивительно: «бинт» не таял.
-Ловко, - хмыкнул он.
-Идти сумеешь? – Саб-Зиро с неприязнью к солнцу прикрыл лоб «козырьком». Все-таки лед – отнюдь не вечная структура. Особенно в июльской степи.
-Угу, - Смоук поднялся, попробовал пошагать. Хромота незначительна. – Так что же случилось в «люксе»? Гончая хотела обрушить мне на затылок тот телевизор, а потом?..
-Понятия не имею, - повторил Саб-Зиро. – Они… исчезли. А дальше - я понял, что сплю. И проснулся.
-Восхитительно. Телепортировались неизвестно куда…
-Надеюсь, не в Не-Мир, - тихо пробормотал Саб-Зиро, с недоверием осматривая асфальтированное шоссе и чахлые растения.
Смоук втянул в легкие воздух:
-Нет. Это цивилизация, Ледышка, - искра насмешки вспыхнула в его заявлении. – Пахнет бензином, всякой химией… Могу обрадовать: мы не так и далеко от обитаемых территорий.
Саб-Зиро не без ехидства помянул, что нечто аналогичное обещал Смоук перед их визитом в Место Смерти… но тактично промолчал.
Они побрели вдоль шоссе – гораздо медленнее, чем сутки назад. Сказывалась усталость, раны… и отсутствие погони. Лин-Куэй могущественны, но теперь они ТОЧНО потеряли их. Данную мысль не без торжества высказал Смоук после затяжной паузы.
-Да, хорошо бы забыть о них навсегда, - ответил Саб-Зиро, сминая пепел «они-все-равно-доберутся». Гончая не бросает след… но пока они в безопасности. Даже Клану сверхлюдей не так просто шутить с магией телепортации.
Саб-Зиро пригладил взъерошенные волосы. В ушах позванивали слова Гончей о Проклятье… Почему-то теперь он припомнил еще один эпизод. Из тех, что числились в картотеке «до-моей-сознательной-жизни».
Происшествие вело к термину «Рождество». Праздник, фактически неизвестный взрослому Саб-Зиро, неизвестный в стране, где он жил двадцать два года из двадцати четырех, но тщательно хранимый его матерью – не-китаянкой.
Праздник, обожаемый братом – ибо восхвалялась вожделенная Зима, а старший сын Саб-Зиро Четвертого уже показал свою… Необычность.
Младшему как раз исполнилось два.
Брат взял его в горы, где снег был – миром, вселенной - белой и всепоглощающей. Вряд ли родители разрешили ему это, но «страх» и «мороз» у будущего Мастера Льда являлись диаметрально противолежащими понятиями.
Брат обещал «подарок». Самый лучший.
Малыш поверил.
Темнело. Сумерки подкрались резко, будто небо перевернули с голубой завесы на фиолетово-черную. Они блуждали в бесконечно бело-лазурном с зеленью сосен, искрящемся великолепии… или кошмаре.
Малыш заплакал, умоляя брата вернуться домой.
Наверное, он пропищал что-то наподобие «мне холодно», потому что кофейные глаза десятилетнего мальчишки, старшего – отразили полярную звезду. Ледяную, целеустремленную и… бесчувственную.
«Холодно – тебе?» - смех. – «Снимай одежду!»
Он сорвал теплую шапку, потом куртку с малыша. Он раздел братишку догола, и приказал: «Ныряй в сугроб!»
Ошарашенный малыш не сопротивлялся.
Сначала вся кожа покрылась пупырышками, покраснела. Он заплакал. Ночь и холод стиснули его болезненными клещами, но брат – смеялся.
«Это круто!»
Круто… Круто…
Холод отступил.
Нет, принял.
Снег смыкался вокруг него, похожий на замки ангелов. Он не таял от их – его и брата – прикосновений, но и не причинял никакого зла.
Тогда он смеялся.
Они вернулись домой практически голые, радостные. Он побежал к матери, сообщить, что
(мама, снег – такой добрый… он любит меня, ма!)
Но мать упала на колени, обнимая его… Она искала признаки обморожения, признаки вреда…
Не находила.
И рыдала. Так исступленно-горько, что малыш захныкал тоже, а старший стоял в углу, угрюмый, непонимающий.
(я ведь сделал тебе подарок, правда? Я отдал тебе мой Холод…)
-Боги… я молила вас – одного заберите, но второго оставьте, - шептала женщина между истерическими всхлипываниями. – За что вы так покарали меня, Боги?.. За что?..
Рождественская елка перемигивалась свечами и электрическими огоньками, вкусно пахло пирогом и шоколадом, но женщина была безутешна, стирая с сыновей нетающие кристаллики снежинок, а муж ее сурово молчал, отвернувшись к окну.
За окном падал снег.
Через полтора месяца обоих братьев забрали в Лин Куэй.
-…Врут, скорее всего, - Смоук закончил фразу.
-Что? Извини, не расслышал, - Саб-Зиро возвратился в «сейчас», слегка пристыженный тем, что позволил воспоминаниям отвлечь его от действительности.
«Сейчас» - вот, что имеет значение. Первый урок ниндзя: нет вчера, нет завтра. Только сегодня.
-Врут, говорю. Про Проклятие… придумали, чтобы всех в киборгов перекроить.
-Нет. Не врут, - совпадение заставило его улыбнуться. Подобное слияние мыслей – высшая ступень дружбы… как же быстро они достигли ее. – Моя мать знала о нем, и брат тоже.
Он вкратце пересказал оба эпизода.
-Он так любил зиму, - Саб-Зиро запрокинул голову пронзительно-синим небесам и желтому солнцу. Точно надеясь обнаружить лиловый январский бархат вместо безапелляционной жары. – И подарил мне Стихию… но потом, похоже, сам возненавидел себя за это. Когда выведал, какая судьба ждет нас. И все-таки я не жалею, а ты?
-Нет, - уверенности не прозвучало. Чужие отрезки памяти вызвали его собственный. Связанный с Веном, Мастером Яда.
Ее смертью. Желто-зеленый «ивовый прутик» - Веном считалась лучшей убийцей Лин Куэй. Она плевалась смертельной гибридизацией токсинов кобры и каракурта. Прикосновение Веном к незащищенному телу вызывало тяжелую болезнь, к самой мелкой царапинке – гибель. Счетчик ее убийств зашкаливал за сотню.
Ей не исполнилось и сорока пяти, когда она умерла.
Мучительно. Она срывала с себя одежду, а тонкая коричневая кожа лопалась под напором дымящейся жидкости, слишком густой, чтобы быть кровью. Ее вены выхлестывались из плоти. Там, где субстанция соприкасалась с почвой, погибала вся растительность.
Мастер послал трех рабов, чтобы попытаться излечить Веном. Рабов снарядили в металлические доспехи, но яд проел и железо. Женщина-василиск убила и их.
Ее так и не удалось похоронить. А воздух в радиусе ста метров сделался отравленным. Лин Куэй обнесли зловещее место забором, и больше не говорили о Веном. Эпизод засекретили, и большинство странным образом позабыло о нем.
Но не Смоук.
-Ну, мы по крайней мере не сдохнем от собственного яда, - утешил Смоук. Саб-Зиро почему-то улыбнулся, точно друг выдал лучшую из шуток.
-Оставим это, Смоук. Я, признаться, и так не рассчитывал дожить до пятидесяти. Не та профессия. Главное – воспринимать не как Проклятие, а как плату… за Силу.
Зависла пауза.
-Я попробую, - в сторону сказал Смоук.
Больше к данной теме не возвращались.
@темы: fan fiction, Путь холода